| Главная » Файлы » Учебные материалы » Исковая давность. Кислицына А.М. |
Начало течения срока исковой давности. Кислицына А.М.
| 11.05.2012, 21:27 | |
| Кислицына А.М. Глава II. Исчисление срока исковой давности 2.1. Начало течения срока исковой давности Необходимым условием для применения исковой давности к требованиям о защите нарушенного права является истечение срока исковой давности. Решение вопроса об истечении этого срока начинается с определения момента начала его течения. По общему правилу п. 1 ст. 200 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК) течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила могут быть установлены только законом. Некоторые из таких изъятий установлены в самой ст. 200 ГК. В частности, по обязательствам с определенным сроком исполнения течение исковой давности начинается по окончании такого срока (ч. 1 п. 2 ст. 200 ГК). Этому правилу корреспондирует правило п. 1 ст. 314 ГК, которое устанавливает, что если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения или период времени, в течение которого оно должно быть исполнено, обязательство подлежит исполнению в этот день или, соответственно, в любой момент в пределах такого периода. Если же срок исполнения обязательства не определен либо определен моментом востребования, течение исковой давности начинается с момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения предъявленного требования, исчисление исковой давности начинается по окончании такого льготного срока (ч. 2 п. 2 ст. 200 ГК). Согласно ч. 1 п. 2 ст. 314 ГК обязательство с неопределенным сроком исполнения должно быть исполнено в разумный срок после его возникновения. Общее правило о льготном сроке сформулировано в ч. 2 п. 2 ст. 314 ГК, где установлено, что обязательство с неопределенным сроком исполнения, не исполненное в разумный срок, а также обязательство, срок исполнения которого определен моментом востребования, должник обязан исполнить в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если иной льготный срок не вытекает из закона, обычаев делового оборота либо условий или существа обязательства.[1] Помимо названных непосредственно в ст. 200 ГК РФ особых правил иной срок исковой давности, и момент начала его течения определены, в частности, для требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки (п. 1 ст. 181 ГК РФ). Установление трехлетнего срока исковой давности (вместо десятилетнего) для ничтожных сделок является новацией отечественного гражданского права[2], которая вызывает некоторые затруднения при применении на практике. Эта новелла вызвала весьма противоречивую реакцию среди представителей юридического сообщества. Рассмотрим коротко те проблемы, которые влечет за собой сокращение срока давности. В отдельных случаях участники процесса и суды при рассмотрении иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки начинают вдаваться в обсуждение вопроса о том, когда истец узнал или должен был узнать о нарушении сделкой его права. Однако данное обстоятельство не имеет совершенно никакого значения для определения начала течения срока исковой давности по такому требованию. Здесь закон устанавливает отличный от общего правила подход к определению соответствующей точки отсчета срока. Согласно п. 1 ст. 181 ГК РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда началось исполнение по ничтожной сделке. Как мы видим, как и прежняя, так и новая редакция п. 1 ст. 181 ГК РФ в исключение из общего правила ст. 200 ГК РФ устанавливает начало течения срока исковой давности со дня, когда началось исполнение по сделке. Пункт 2 ст. 166 ГК РФ предусматривает, в частности, что требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Судебно-арбитражная практика исходит из того, что срок исковой давности применяется и к требованиям о признании ничтожных сделок недействительными[3]. Иски по поводу недействительности ничтожных сделок предъявляются как сторонами этих сделок, так и третьими лицами, сторонами сделки не являющимися (например, акционерами, государственными контрольно-надзорными органами и должностными лицами и др.). Для сторон сделки вполне оправданно установить начало течения срока исковой давности с момента ее исполнения, ибо они, как правило, осведомлены об этом моменте и, следовательно, могут своевременно приступить к судебной защите своих прав. Однако третьи лица, сторонами сделки не являющиеся, находятся совершенно в иной ситуации. Они нередко не могут своевременно узнать о начале исполнения, обнаружив последствия исполнения по ничтожной сделке спустя значительное время. До сокращения десятилетнего срока это обстоятельство на практике редко имело важное значение, поскольку ранее действовавший срок был достаточно продолжительным и, как правило, позволял третьим лицам, своевременно обнаружив проявление оснований ничтожности сделки, приступить к судебной защите своих прав либо к выполнению возложенных на соответствующие государственные органы обязанностей. Кроме того, следует учитывать, что начало течения срока исковой давности связано законодателем с началом исполнения по сделке. Как известно, исполнение обязательства представляет собой определенный процесс. Этот процесс может быть весьма кратким (передача вещи), но может быть и достаточно продолжительным (например, выполнение работы). Следовательно, срок исковой давности при достаточно продолжительном процессе исполнения может истечь еще до окончания исполнения или вскоре после его окончания. Между тем в определенных ситуациях внешнее проявление исполнения может быть воспринято третьими лицами только после завершения исполнения. Например: регистрация права собственности на вновь созданное недвижимое имущество, переданное подрядчиком заказчику. Можно принять во внимание и такой случай, когда на движимое имущество собственника третьими лицами устанавливается залог по договору в обеспечение основного обязательства, исполнение которого наступает через три года. Такой договор является ничтожным, ибо он противоречит ст. 335 ГК РФ, согласно которой передать имущество в залог может лишь лицо, имеющее на вещь право собственности или право хозяйственного ведения. Однако истинный собственник в отличие от мнимого залогодателя может узнать об установлении на его имущество обременения только при попытке обращения на него взыскания, которое в силу обозначенных нами условий может произойти спустя три года после начала исполнения по договору залога, ибо оно собственно заключается в установлении залогового права, если не предусматривается его передача залогодержателю. Таким образом, при трехлетнем сроке исковой давности по ничтожным сделкам появляется значительно больше оснований для дифференцированного подхода к началу течения указанного срока. Для сторон сделки он мог бы остаться неизменным, а для третьих лиц его целесообразно изменить, взяв за основу начала его течения правило, изложенное в п. 2 ст. 181 ГК РФ. В результате регулирование могло бы выглядеть следующим образом: иск о признании сделки недействительной может быть предъявлен лицами, не являющимися стороной по сделке, в течение трех лет со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признании сделки недействительной.[4] Еще одна юридическая проблема Федерального закона № 109-ФЗ связана с переходным положением, установленным в п. 2 ст. 2 данного Закона, которым предусмотрено следующее. «Установленный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции настоящего Федерального закона) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, срок предъявления которых, предусмотренный ранее действовавшим законодательством, не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона». Во-первых, редакция данного предписания вызывает некоторую неясность. Например, есть мнение, что в результате применения данной нормы неистекший к моменту вступления в силу закона прежний срок исковой давности увеличивается на новый трехлетний срок, в результате срок давности по ничтожным сделкам, исполнение по которым началось до вступления в силу закона, может оказаться даже больше десятилетнего (тринадцать лет минус один день). Однако такое истолкование Закона все же едва ли возможно, поскольку Закон говорит о том, что к соответствующим требованиям применяется новый срок, а не прибавляется. Кроме того, упомянутые нами выше мотивы изменения Закона едва ли позволяют признать такое толкование верным. Во-вторых, истолкование Закона в том смысле, что по требованиям с неистекшим к моменту вступления в силу Закона прежним сроком необходимо применять новый трехлетний срок, приводит по существу к приданию Закону обратной силы, хотя об этом прямо не говорится в тексте Закона. По нашему мнению, данная проблема имеет весьма серьезные последствия. Упомянутое толкование с практической точки зрения означает, что обладатели требований, по которым срок исковой давности начал течь ранее 26 июля 2002 г., лишены возможности получить судебную защиту своих прав, если в суде будет заявлено о применении срока исковой давности (ст. 199 ГК РФ). Согласно ст. 12 ГК РФ соответствующие требования по поводу недействительности ничтожной сделки относятся к способам защиты гражданских прав. Судебная защита гражданских прав гарантирована Конституцией РФ (ч. 1 ст. 46) и законодательством. Согласно п. 1 ст. 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие Закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено Законом. Как мы уже указывали, Федеральный закон № 109-ФЗ прямо не предусматривает обратной силы, поэтому его истолкование в ином значении, допускающем обратную силу, будет противоречить ГК РФ. Даже если признать несостоятельной приведенную нами аргументацию, исходя из того, что законодатель не обязан соблюдать требования ГК РФ (что нам кажется сомнительным), обратная сила Закона не может быть принята по значительно более весомым причинам. Статья 35 Конституции РФ гарантирует защиту права частной собственности. Причем данное здесь экономическое понятие собственности трактуется весьма широко, позволяя считать этот конституционный принцип распространяющимся на имущество вообще. Очевидно, что защита должна быть предоставлена не только в отношении вещей, на которые устанавливается право собственности, но и в отношении имущественных прав, а также иных объектов гражданских прав (ст. 128 ГК РФ). Придание Федеральному закону № 109-ФЗ обратной силы означало бы, что лица, которые лишились каких-либо объектов гражданских прав по ничтожной сделке, лишились бы и защиты своих прав на указанные объекты. Причем здесь нарушался бы и принцип гражданского права, который закрепляет обеспечение восстановления нарушенных прав и их судебной защиты (ст. 1 ГК РФ). Можно привести следующую иллюстрацию. Допустим, организация или гражданин оказались стороной ничтожного двустороннего возмездного договора, передав контрагенту имущественное благо и не получив встречного предоставления. Согласно гражданскому законодательству права такого лица могут быть защищены посредством применения реституции (п. 2 ст. 167 ГК РФ), что применительно к данному случаю ведет к возврату имущественного блага или его стоимости такому гражданину или организации. Поскольку по ничтожной сделке, исполнение по которой началось до 26 июля 2005 г., у соответствующей стороны имелось на защиту своих прав десять лет, такое лицо вполне могло рассчитывать на этот срок и не предпринимать шагов по их судебной защите (предположим, полагаясь на успешность переговоров с контрагентом или на его порядочность и добровольный возврат полученного по сделке). Поскольку ни граждане, ни организации не обязаны следить за законотворческим процессом, они могли и не знать о готовящемся сокращении сроков и тем более о том, что Закону будет придана обратная сила. Изложенное позволяет ставить вопрос о конституционности п. 2 ст. 2 Федерального закона № 109-ФЗ в его истолковании, придающем Закону обратную силу. Оценка рассматриваемого нами положения Закона должна быть проведена и с учетом международных обязательств России. Согласно ч. 4 ст. 15 Конституции и ст. 7 ГК РФ международному договору отдается приоритет перед национальным законодательством. Статья 1 Протокола № 1 к Конвенции по правам человека гарантирует защиту права собственности. Истолкование и применение данного положения Европейским судом по правам человека осуществляются в достаточно широких рамках и охватывают защиту максимального числа гражданских благ. Таким образом, имеются основания для оценки п. 2 ст. 2 Федерального закона № 109-ФЗ на соответствие указанному международному договору, который в силу положений самого договора, а также п. 2 ст. 7 ГК РФ подлежит непосредственному применению российскими судами. При этом данное предписание Закона, будучи признанным недействующим по указанным выше причинам, приведет к тому, что по требованиям, на которые распространяется прежний срок, применяется соответственно новый срок, а по требованиям, возникшим после 26 июля 2005 г., будет применяться трехлетний срок. Такая значительная диспропорция в сроках защиты нарушенных прав может быть признана нецелесообразной и несправедливой. Кроме того, такая цель как упрочение стабильности оборота, которую преследовал законодатель, оказывается достигнутой не в достаточной мере. Это положение вещей может быть изменено посредством совершенствования законодательства.[5] Что касается оспоримых сделок, то п.2 ст. 181 ГК РФ установлено правило, согласно которому течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной. Таким образом, например, при предъявлении иска ликвидационной комиссией от имени ликвидируемого юридического лица, а также арбитражным управляющим к третьим лицам, имеющим задолженность перед ликвидируемой организацией, срок исковой давности следует исчислять с того момента, когда о нарушенном праве стало известно обладателю этого права, а не ликвидационной комиссии или арбитражному управляющему. Из этого исходит и судебная практика. Так, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 мая 1999 года № 7136/98 по конкретному делу указано, в частности, что "предъявление иска конкурсным управляющим не изменяет общего порядка исчисления срока исковой давности, поскольку конкурсный управляющий в данном случае действует от имени кредитора, который знал или должен был знать о нарушении своих прав с момента, когда обусловленное договором исполнение не было произведено в срок".[6] Думается, аналогичный подход следует применять и в тех встречающихся на практике случаях, когда вновь назначенный (избранный) руководитель юридического лица узнал о ранее нарушенном праве возглавляемой им организации. Это обстоятельство, по нашему мнению, не может, служить основанием для изменения начала течения срока исковой давности или для перерыва течения срока исковой давности. Известную сложность представляют собой дела, которые связаны с течением срока исковой давности по требованиям из договора, предусматривающего оплату товара по частям. Здесь иногда выдвигают положение, согласно которому срок исковой давности следует исчислять со дня, когда должна была быть совершена оплата последней части. Такой подход представляется неверным, ибо право кредитора нарушается непосредственно в тот момент, когда он не получает причитающегося ему частичного платежа. Если срок уплаты этой части был определен договором, нет никаких оснований для изменения общего правила, обусловленного тем, что течение исковой давности начинается по окончании срока исполнения обязательства. Причем именно данного конкретного обязательства — уплатить за товар в известной части. Поэтому было бы правильным считать, что течение срока давности по иску, вытекающему из нарушения одной стороной договора условия об оплате товара по частям, начинается в отношении каждой отдельной части[7] со дня, когда произошло данное нарушение (исполнение не было произведено в установленный срок). Такой подход согласуется и с позициями международных договоров в отношении срока исковой давности[8]. При этом, видимо, можно говорить о том, что правообладатель должен узнать о нарушении его права в тот период времени, когда причитающийся платеж не получен им в установленный договором срок с учетом правил о соответствующей форме расчетов. Схожий подход следует применять и к искам о просроченных повременных (периодических) платежах (проценты за пользование заемными средствами, арендная плата и т. п.). Иными словами, исковая давность должна исчисляться отдельно по каждому просроченному платежу. Примечательно, что разработчики проекта Гражданского уложения Российской Империи для таких случаев посчитали необходимым включить специальную норму, которая гласила: "по искам о просроченных повременных платежах и выдачах течение давности исчисляется отдельно по каждому просроченному платежу"[9]. Такой подход разделялся и советской наукой гражданского права[10]. Так же следует исчислять срок исковой давности по требованиям о взыскании постоянно текущих санкций (неустойки, процентов за пользование чужими денежными средствами) [11]. В юридической литературе обоснованно отмечается, что здесь начало течения давности "определяется по каждому дню в отдельности, то есть ежедневно"[12]. Вместе с тем на практике встречаются случаи, когда в отношении обязательств, носящих длящийся характер, начальную дату течения срока исковой давности рассматривают как постоянно обновляющуюся, что, очевидно, может привести к необоснованному удовлетворению задавненных требований. Особый интерес представляет проблема начала течения срока исковой давности по обязательствам, срок исполнения которых не определен либо определен моментом востребования. Гражданский кодекс РФ для таких случаев устанавливает (абз. 2 п. 2 ст. 200), что срок исковой давности начинает течь с "момента, когда у кредитора возникает право предъявить требование об исполнении обязательства, а если должнику предоставляется льготный срок для исполнения такого требования, исчисление исковой давности начинается по окончании указанного срока". Что касается обязательств, по которым предоставляется упомянутый льготный срок, то здесь ситуация выглядит более или менее ясной. По смыслу ст. 314 ГК РФ обязательства с не установленным сроком исполнения должны исполняться в разумный срок после его возникновения. Не исполненные в этот срок обязательства, а равно обязательства, срок исполнения которых определен моментом востребования, должны быть исполнены в семидневный срок со дня предъявления кредитором требования об исполнении. Указанный семидневный срок и выступает, в частности, тем льготным сроком, о котором говорится в процитированный выше норме[13]. Это правило действует, если обязанность исполнения в другой срок не вытекает из закона, иных правовых актов, условий обязательства, обычаев делового оборота или существа обязательства. Именно те обязательства, по которым в силу упомянутых причин не устанавливается льготный срок, и представляют собой некоторую сложность с точки зрения определения начала течения срока исковой давности. В юридической литературе можно обнаружить различные подходы к определению начального момента течения срока исковой давности по таким обязательствам. Одни ученые исходят из того, что давность исчисляется с момента предъявления кредитором соответствующего требования, другие ориентируют на момент возникновения самого обязательства. Необходимо обратить внимание на то обстоятельство, что законодатель связывает начало течения давности не с моментом, когда кредитор по таким обязательствам предъявил требование, а со дня, когда у кредитора возникает право на его предъявление. По обязательствам, срок исполнения которых определен моментом востребования без льготного срока, такое право появляется у кредитора одновременно с возникновением самого обязательства. Возьмем, например, договор хранения на неопределенный срок. Согласно п. 2 ст. 889 ГК РФ, если срок хранения договором не предусмотрен и не может быть определен исходя из его условий, хранитель обязан хранить вещь до востребования ее поклажедателем. Никакого льготного срока по возврату вещи закон для хранителя не устанавливает. Более того, существо обязательства позволяет говорить о том, что во многих случаях вещь должна быть выдана немедленно. Следовательно, срок исковой давности по требованию хранителя по смыслу абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ начинает течь с момента заключения такого договора хранения. Значит, по истечении трехлетнего срока с момента возникновения обязательства по хранению независимо от того, заявлялось ли поклажедателем требование о возврате вещи, срок исковой давности по требованию поклажедателя истечет. Такое положение вещей представляется весьма странным. Ведь срок исковой давности согласно ст. 195 ГК РФ устанавливается для защиты нарушенного права. И с точки зрения логики не может начаться ранее нарушения права, ибо право ненарушенное нет смысла защищать. Д. И. Мейер по этому поводу справедливо отмечал, что "течение давностного срока начинается с момента, когда судебная защита права становится нужной для осуществления его"[14]. В приведенном примере никаких нарушений прав поклажедателя нет. Думается, что предписание абз. 2 п. 2 ст. 200 ГК РФ подлежит изменению с тем, чтобы срок исковой давности по обязательствам, срок исполнения которых определен моментом востребования без льготного срока, начинал течь со дня предъявления требования, а не с момента, когда у кредитора появится право на такое востребование. По регрессным обязательствам течение исковой давности начинается с момента исполнения основного обязательства. Это общие правила, определяющие начальный момент исчисления срока исковой давности. Изъятия из этих правил содержатся как в ГК РФ (например, ч.2 п.2, п.3 ст.200), так и в отдельных законах. Так, согласно п.3 ст.797 ГК РФ начало течения срока исковой давности по требованиям, вытекающим из договора перевозки грузов, определяется в соответствии с транспортными уставами и кодексами. Отдельно оговорен порядок исчисления срока исковой давности по требованиям о ненадлежащем качестве выполненных по договору подряда работ, когда результат работ принят заказчиком по частям (п.2 ст.725 ГК РФ), а также когда подрядчиком предоставлялась гарантия на выполненные работы (п.3 ст.725 ГК РФ). Особый порядок исчисления срока исковой давности вытекает из положений Закона о защите прав потребителей. Исчисление срока исковой давности по регрессным обязательствам (п.3 ст.200 ГК РФ) соответствует сложившейся судебно-арбитражной практике. Так же решался этот вопрос и в Основах Гражданского законодательства (ч.3 п.3 ст.42). В этой связи во избежание недоразумений необходимо учитывать норму ГК РФ (ст.965), регулирующую переход к страховщику прав страхователя на возмещение ущерба (так называемая суброгация). При суброгации страховщик занимает место страхователя (выгодоприобретателя) в отношениях с лицом, ответственным за убытки. Соответственно исчисление срока исковой давности начинается с того момента, когда у страхователя возникло право на требование к такому лицу (ст.201 ГК РФ). ------------------------------ [1] О начале течения исковой давности. А.М. Эрделевский. / Информационная база «Консультант плюс». [2] Федеральный закон от 21 июля 2005 г № 109-ФЗ «О внесении изменения в статью 181 ГК РФ» // Собрание законодательства РФ. 25.07.2005. N 30. Ст. 3120. [3] Пункт 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 01.07.96 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой ГК РФ". [4] С. Сарбаш, Проблемы сокращения сроков исковой давности // ЭЖ-Юрист, 2005, № 37. [5] С. Сарбаш, Проблемы сокращения сроков исковой давности // ЭЖ-Юрист, 2005, № 37. [6] См.: Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 мая 1999 года № 7136/98 // Вестник ВАС РФ. 1999. №9. С.37. [7] См.: Мартемьянов В.С. Хозяйственное право. В 2-х т. Т.1. М., 1994.С.246. [8] См. п.2 ст.12 Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров // Вестник ВАС РФ. 1993. № 9. С.114. [9] Гражданское уложение. Книга первая. Положения общие. Проект. С.349 (ст.108). [10] См.: Новицкий И.Б Сделки. Исковая давность. М.: Наука. 1994. С.170-171. [11] См.: Адамович Г. Сроки исковой давности для взыскания неустойки // Хозяйство и право. 1995. № 1. С.117-121. [12] Мартемьянов В.С. Хозяйственное право. В 2-х т. Т.1. М., 1994.С.246. [13]Гражданское право России. Курс лекций. Часть первая / Под ред. О.Н.Садикова. М., 1996. С.161. [14] Мейер Д.И. Русское гражданское право. В 2-х ч. Ч.1. М., 1997. С.283. | |
| Категория: Исковая давность. Кислицына А.М. | | | |
| Просмотров: 4955 | Загрузок: 0 | Комментарии: 2 | |
| Всего комментариев: 0 | |