| Главная » Файлы » Учебные материалы » Исковая давность. Кислицына А.М. |
Правовые последствия истечения срока исковой давности и его восстановление. Кислицына А.М.
| 11.05.2012, 21:21 | |
| Кислицына А.М. Глава III. Применение исковой давности 3.3. Правовые последствия истечения срока исковой давности и его восстановление Истечение срока исковой давности о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к отказу в иске, то есть погашает право на иск в материальном смысле. Иными словами, если при рассмотрении дела выясняется, что истцом пропущен срок исковой давности, суд должен отказать в иске, хотя бы из обстоятельств дела вытекало, что истец обладает соответствующим правом и это право нарушено ответчиком. В соответствии с абзацем вторым пункта 2 статьи 199 ГК РФ истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске[1]. Данный вопрос однозначно решен законом и дискуссий не вызывает. Однако долгие годы ведется спор вокруг вопроса о том, погашается ли истечением исковой давности само принадлежащее истцу субъективное гражданское право или нет. По мнению одной группы ученых, с истечением давностного срока прекращается само субъективное право, неразрывно связанное с возможностью его принудительного осуществления, которая утрачивается в данном случае[2]. С точки зрения В.П.Грибанова[3] и С.М. Корнеева[4], субъективное право утрачивается лишь с момента вынесения судом решения об отказе в иске на основании пропуска истцом исковой давности. Наконец, по мнению многих авторов, с истечением исковой давности субъективное право не погашается, а продолжает существовать, хотя и не может быть реализовано в принудительном порядке.[5] Следует отметить, что приверженцы каждой из упомянутых позиций проявляли большое разнообразие в подходах к обоснованию избранной позиции. Анализ дискуссий по рассматриваемому вопросу позволяет выявить, что при обосновании своих позиций исследователи неизбежно затрагивали вопрос о содержании субъективного гражданского права, и, как представляется, именно это обстоятельство делало дискуссии по этому вопросу настолько же бесконечными, насколько бесконечны дискуссии о содержании субъективного права. Но если неисчерпаемость дискуссий о содержании субъективного права предопределяется тем, что само понятие субъективного права относится к числу основных исходных положений теории права и в правовых нормах раскрыто быть не может, то применительно к закрепленному в правовых нормах институту исковой давности возможность достаточно убедительного решения вопроса о последствиях ее истечения, думается, все же существует. Попытаемся дать ответ на вопрос о последствиях истечения исковой давности на основе анализа современного российского гражданского законодательства. Заметим сразу, что обоснование ответа на поставленный вопрос оказывается зависящим от того, о защите какого субъективного права идет речь - вещного или обязательственного. Начнем с рассмотрения вопроса о влиянии истечения исковой давности на судьбу субъективного вещного права. Представляется вполне очевидным, что с истечением исковой давности это право не прекращается. Особенностью вещного права является то, что оно, в отличие от обязательственного, может быть осуществлено путем собственных действий управомоченного лица в отношении вещи. Субъективное вещное право включает в себя правомочия владения, пользования и распоряжения вещью (например, право собственности, право хозяйственного ведения или оперативного управления) либо отдельные из указанных правомочий (например, сервитут, право пожизненного наследуемого владения, право бессрочного пользования). Согласно ст. 195 ГК исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено. Защита нарушенного права "по иску" предполагает возбуждение потерпевшим искового производства в суде, поэтому по общему правилу вопрос об исковой давности и последствиях ее истечения возникает лишь в случае, когда потерпевший обращается к судебным органам за защитой его нарушенного субъективного права, желая с помощью государства принудить правонарушителя к надлежащему поведению. Возможность же защитить нарушенное право посредством допустимой самозащиты (ст. 14 ГК) каким-либо сроком не ограничена. Другое дело, что с помощью самозащиты субъективное право может быть в должной мере защищено лишь в случае, когда оно является вещным, поскольку при нарушении вещного права предъявление иска к правонарушителю не является абсолютно неизбежным. Так, вместо предъявления виндикационного иска собственник вещи вправе путем допустимого, с позиций ст. 14 ГК, использования физической силы отобрать ее у незаконного владельца либо завладеть своей вещью вообще без применения физической силы, выбрав благоприятный для этого момент. Следует обратить внимание, что требования о защите двух из трех правомочий, входящих в состав субъективного вещного права, - правомочия пользования и правомочия распоряжения - в силу ст. 208 ГК вообще не подвержены действию исковой давности, следовательно, о прекращении этих правомочий в связи с истечением исковой давности не может быть и речи, если нет оснований для прекращения вещного права, составной частью которого являются такие правомочия. Действие исковой давности распространяется только на возможность получения судебной защиты нарушенного правомочия владения. Окончательный и, как представляется, наиболее убедительный ответ на вопрос о судьбе субъективного вещного права после истечения срока исковой давности позволяет дать п. 4 ст. 234 ГК, где установлено, что течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у незаконного владельца, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со ст. 301 и 305 ГК, начинается не ранее истечения срока давности по соответствующим требованиям. Поскольку право собственности у незаконного владельца возникает лишь в порядке приобретательной давности (п. 1 ст. 234 ГК), то до этого момента, в том числе и по истечении исковой давности по виндикационному требованию, право собственности на вещь сохраняется у невладеющего собственника. Изложенное позволяет сделать вывод о том, что субъективное вещное право сохраняется (хотя и в ослабленном с точки зрения возможности его защиты состоянии) и после истечения исковой давности. Попутно следует заметить, что применение ст. 234 ГК в аспекте взаимодействия института приобретательной давности с институтом исковой давности вызывает непростые вопросы (например, о том, можно ли добросовестно владеть как своей собственной вещью, в истребовании которой собственнику отказано лишь в связи с истечением исковой давности), однако эти вопросы требуют отдельного исследования. Перейдем к действию исковой давности в отношении субъективного обязательственного права. Поскольку объектом субъективного обязательственного права (права требования) управомоченного лица (кредитора) является действие обязанного лица (должника), а субъекты гражданского права не обладают властными правомочиями в отношении друг друга, нарушенное обязательственное право не может быть защищено путем самозащиты (например, нельзя путем насильственных действий отобрать у должника сумму долга). Для защиты обязательственного права необходимо предъявление иска, и если возможность получения судебной защиты утрачена, такая утрата по своему экономическому значению оказывается, по существу, тождественной утрате самого субъективного права. Как же выглядит юридическая судьба субъективного обязательственного права после истечения исковой давности? Для ответа на этот вопрос обратимся к нормам ГК. Анализ поставленного вопроса начнем со ст. 206 ГК, согласно которой должник, исполнивший обязанность по истечении срока исковой давности, не вправе требовать исполненное обратно, хотя бы в момент исполнения указанное лицо и не знало об истечении давности. На эту норму часто ссылаются в подтверждение того, что субъективное право после истечения исковой давности сохраняется[6]. Представляется, однако, что содержание ст. 206 ГК в большей степени подтверждает обратное. Во-первых, если бы субъективное право и соответствующая ему обязанность сохранялись, то зачем бы потребовалось законодателю специально указывать, что исполненное не может быть истребовано обратно? Недопустимость обратного истребования исполнения, произведенного во исполнение существующей обязанности, является общим правилом гражданского права (например, п. 4 ст. 453 ГК). А вот если субъективное право требовать от должника исполнения соответствующей обязанности прекратилось, то необходимость установления правила ст. 206 ГК становится понятной, так как без него мог бы возникнуть вопрос о возврате неосновательно полученного. Следует также обратить внимание, что запрет обратного истребования в ст. 206 ГК действует независимо от того, исполнена обязанность должником с осознанием им факта истечения исковой давности или без такого осознания. Отсюда следует, что факт истечения исковой давности сам по себе имеет юридическое значение, а цель ст. 206 ГК состоит в том, чтобы устранить последствия этого факта. Так, если должник исполняет существующую обязанность, то вряд ли имеет значение, знает ли он об истечении исковой давности; если же обязанности не существует, а должник исполняет ее, думая, что она существует, то, не будь ст. 206 ГК, возможна была бы постановка о недействительности произведенного исполнения в соответствии со ст. 179 ГК как сделки, совершенной под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение (в данном случае - заблуждения относительно природы сделки, поскольку исполнение должного и предоставление недолжного представляют собой разные по своей правовой природе действия). Обратимся к ст. 1109 ГК, где говорится о неосновательном обогащении, не подлежащем возврату. В этой норме имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности, объявляется не подлежащим возврату в качестве неосновательного обогащения наравне с такими видами неосновательного обогащения, как имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения (то есть в момент передачи имущества правовые основания для этого отсутствовали); денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию; имущество, предоставленное во исполнение несуществующего обязательства. Нетрудно увидеть, что значение ст. 1109 ГК состоит в том, что она создает специальный правовой статус для определенных видов неосновательного обогащения - не будь этой нормы, указанное в ней имущество подлежало бы возврату как неосновательно полученное в соответствии с общим правилом ст. 1102 ГК, но благодаря ст. 1109 ГК это неосновательное обогащение, оставаясь неосновательным, получает особый статус - оно не подлежит возврату. Таким образом, из ст. 1109 ГК можно сделать вывод о том, что переданное во исполнение обязательства по истечении исковой давности имущество законодатель считает переданным без правовых оснований и, вводя правило ст. 1109 ГК, он лишь создает препятствия для обратного истребования полученного. Поэтому ст. 1109 ГК, как и ст. 206 ГК, скорее указывает на прекращение субъективного права после истечения исковой давности, чем на его сохранение. Перейдем к ст. 411 ГК, где, в частности, содержится правило о недопустимости зачета в случае, если по заявлению другой стороны к требованию подлежит применению срок исковой давности и этот срок истек. В юридической литературе отмечалась недостаточная ясность этого положения ст. 411 ГК, которое оказалось предметом рассмотрения в п. 10 Обзора практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29 декабря 2001 г. N 65). В п. 10 Обзора отмечается, что сторона, получившая заявление о зачете, не обязана заявлять о пропуске срока исковой давности контрагенту, так как исковая давность может быть применена только судом, который применяет ее при наличии заявления при рассмотрении соответствующего спора (п. 2 ст. 199 ГК). Из позиции ВАС РФ, хотя и не вполне убедительно обоснованной[7], следует, что недопустимость зачета связывается с фактом истечения исковой давности, а выявлено это обстоятельство может быть только в судебном процессе в результате рассмотрения заявления стороны в споре о ничтожности зачета в связи с истечением исковой давности по соответствующему требованию. С учетом того, что в силу п. 2 ст. 199 ГК исковая давность всегда применяется судом только по заявлению стороны в споре, не вполне удачную редакцию ч. 2 ст. 411 ГК следует, как представляется, понимать следующим образом: если на требование распространяется действие исковой давности и срок исковой давности по такому требованию истек, то зачет такого требования не допускается. Хотя ч. 2 ст. 411 ГК, взятая в отдельности, вряд ли может дать перевес одному из упомянутых выше подходов к судьбе субъективного обязательственного права после истечения исковой давности, результаты проведенного анализа ст. 206, 411 и 1109 ГК в их совокупности, как представляется, позволяют склониться к выводу о прекращении этого права. Срок исковой давности при определенных условиях может быть восстановлен. Под восстановлением подразумеваются действия суда, который, несмотря на пропуск срока исковой давности, считает необходимым защитить нарушенное право. Для этого суд должен признать причины пропуска срока исковой давности уважительными. Когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности. Восстановление срока исковой давности не означает его возобновления на новый срок. Смысл его состоит в том, что суд предоставляет защиту нарушенного права несмотря на то, что срок исковой давности пропущен. Институт восстановления давности соответствовал концепции ГК РСФСР 1964, согласно которой давность применялась по инициативе суда. Включение в Основы ГЗ нормы о применении исковой давности по заявлению заинтересованной стороны при сохранении института восстановления срока давности (т.е. возможности суда, невзирая на заявление о пропуске срока давности, предоставлять защиту) на практике приводило к парадоксальным ситуациям. Поэтому в отличие от Основ ГЗ в ГК РФ возможность восстановить срок давности сохранена лишь в отношении граждан и только при наличии обстоятельств, связанных с личностью истца. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 февраля 1995 г. № 2/1 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (ч.2 п.12) восстановление срока исковой давности независимо от причин его пропуска не допускается по искам не только юридических лиц, но и граждан-предпринимателей по требованиям, связанным с осуществлением ими предпринимательской деятельности[8]. Так, Акционерное общество "Вурнарский завод сухого обезжиренного молока" обратилось в Арбитражный суд Чувашской Республики с иском к администрации Аликовского района о признании недействительным ее постановления № 2 от 06.01.95 о регистрации акционерного общества "Аликовский молочный завод". Исковые требования мотивированы тем, что постановление главы администрации было принято с нарушением требований законодательства: при реорганизации Аликовского молочного завода не были соблюдены требования статьи 103 Гражданского кодекса Российской Федерации. Решением Арбитражного суда Чувашской Республики от 20.10.99 по делу № 3185/99 в иске было отказано в связи с пропуском трехгодичного срока исковой давности, установленного статьей 196 Гражданского кодекса Российской Федерации. В апелляционной инстанции спор не рассматривался. Не согласившись с решением суда первой инстанции, АО "Вурнарский завод сухого обезжиренного молока" обратилось в Федеральный арбитражный суд Волго-Вятского округа с кассационной жалобой, в которой просит решение суда первой инстанции отменить в связи с неправильным применением норм материального права. По мнению заявителя, суд должен был рассмотреть иск по существу, исследовать причины пропуска срока исковой давности, наличие оснований для его восстановления. Стороны, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в судебное заседание не направили. Правильность применения норм материального и процессуального права Арбитражным судом Чувашской Республики при рассмотрении дела № 3185/99 проверена Федеральным арбитражным судом Волго-Вятского округа в порядке, установленном статьями 174 - 177 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Изучив представленные документы, кассационная инстанция не находит законных оснований для отмены обжалуемого судебного акта в силу следующего. Как видно из документов, имеющихся в деле, главой администрации Аликовского района Чувашской Республики было принято постановление от 06.01.95 № 02 "О регистрации акционерного общества открытого типа "Аликовский молочный завод". Данным постановлением зарегистрировано юридическое лицо, созданное в процессе приватизации, утвержден его устав. Согласно статье 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности для защиты нарушенного права устанавливается 3 года. Этот срок применяется и для оспаривания ненормативных актов органов местного самоуправления, к которым относится постановление главы администрации Аликовского района № 2 от 06.01.95. В соответствии со статьей 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске. Поскольку ответчик заявил о применении срока исковой давности по предмету спора, суд первой инстанции обоснованно в силу выше названных норм права отказал в удовлетворении исковых требований, не рассматривая спор по существу. Восстановление судом срока исковой давности согласно статье 205 Гражданского кодекса Российской Федерации допускается лишь в отношении физических лиц[9]. -------------------------------- [1]См.: О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса РФ об исковой давности: п.26 Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12, 15 ноября 2001 г. № 15/18 // Российская газета от 8.12.2001. [2]См.: Иоффе О.С.Советское гражданское право. М., 1967. С.352 354. [3] См.: Грибанов В.П. Пределы осуществления и защиты гражданских прав. М.,1972. С.252-253. [4] См.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С.223, 231; Кириллова М.Я. Исковая давность. М., 1966. С.24-26; Советское гражданское право. Т.1. / Отв.ред. О.С. Иоффе, Ю.К. Толстой, Б.Б. Черепахин. Л., 1971. С.221-222. [5] Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. с. 224-230; В.А. Тархов. Гражданское право: Общая часть: Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 247. [6] См., например, Тархов В.А. Гражданское право: Общая часть: Курс лекций. Чебоксары, 1997. С. 247. [7] Подробнее об этом см., например: Эрделевский А.М. Прекращение обязательств зачетом // Бизнес-адвокат. 2002. N 4. [8]См.: О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 февраля 1995г. № 2/1 //Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 1995. № 5. [9]См.:Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 27 января 2000 г. № 3185/99 // Информационная база «Консультант плюс: Арбитражная практика». | |
| Категория: Исковая давность. Кислицына А.М. | | | |
| Просмотров: 4997 | Загрузок: 0 | Комментарии: 3 | |
| Всего комментариев: 0 | |